Базилика Святого Амвросия – одно из мест, которые несомненно нужно посетить. Заглянув через решетку на строгий мощеный атриум, мы увидели старую церковь, опустившуюся за многие века ниже уровня современного уличного покрытия. Базилика Святого Амвросия, преисполненная римской серьезности, молчаливости, покоя и — самое главное — дающая возможность заглянуть в глубину веков, представляла собой разительный контраст с грохочущими рядом автобусами и трамваями.

Католическая церковь признает святого Амвросия – наряду со святым Августином, святым Иеронимом и папой Григорием I Великим – одним из отцов церкви. Амвросий родился в 340 году в богатой патрицианской римской семье в городе Трире, где его отец был префектом преторианцев, то есть высокопоставленным начальником. Он отправил сына в Рим в самую престижную школу, и семейные связи и образование уготовили Амвросию блестящую административную карьеру. 

Святой Амвросий был как раз одним из римских интеллектуалов, которых образованность поставила перед страшной бездной безверия; темное и страшное, безверие поглощало лучшие души, не давая им ни малейшего шанса на бессмертие, и единственным спасением от безвозвратной гибели души стал переход в христианство. Аурелий Амвросий – таково было его римское имя – отказался от светской карьеры и в возрасте тридцати четырех стал епископом города Медиолана, того самого, где христианство было узаконено волей императора.

Его бурная деятельность, включавшая строительство церквей, проповеди, борьбу с язычниками и арианами, писание богословских сочинений и музыкальных гимнов, увенчалась двумя великими событиями: благодаря епископу Амвросию в 380 году в Фессалониках был утвержден эдикт, провозгласивший христианство главной религией империи; также епископ Амвросий стал тем, кто крестил святого Августина.

Миновав атриум, я вошла в темную ломбардскую церковь. Температура, как в холодильнике, — после миланской жары хотелось немного охладиться. Один из друзей, спросил «Не хотите взглянуть на мертвецов»? Он повел нас по лестничному маршу и мы вошли в крипту.

Я увидела мрачную и удивительную вещь. В стеклянной гробнице на кровати или на похоронных дрогах лежали бок о бок облаченные скелеты. Мощи святого Амвросия, останки которого сохранились в базилике со времени его смерти в Медиолануме в 397 году. Голову скелета венчала античная митра, на руках — красные перчатки епископа, на ногах — златые тапочки, а в локтевом суставе — крест. Скелетыпо обеим сторонам от Амвросия принадлежали мученикам — святым Гервасию и Протасию, умершим за веру задолго до святого Амвросия. Амвросий самолично распорядился эксгумировать мучеников и уложить их останки в свою базилику, а было это в то время, когда римская церковь запрещала эксгумацию костей святых мучеников. Это был первый случай перемещения реликвий в западную церковь, и такой обычай стал общепринятым лишь многие столетия спустя, после осквернения катакомб. Но это было бы в другой истории про Рим, которой не будет. В Рим в эту поездку я не попала.

Поужинать можно на улице Via Brera, это недалеко. И осмотрите Пинакотеку Брера. Здесь же размещается Академия художеств, обсерватория, библиотека, ботанический сад. В улице Брера можно влюбиться, она представляет собой очень симпатичный арт-район Милана с рынком антиквариата, книжными развалами, магазинами для художников, уютными бутиками, кафе и ресторанчиками, где, кстати, вам и нужно подкрепиться.

Стендаль обожал постнаполеоновский Милан, ему нравился даже запах навоза на его улицах. За белыми мундирами австрийских офицеров аристократы-конспираторы в бархатных ложах Ла Скала, одетые в вечернее платье, за мороженым и шербетом шепотом поверяли друг другу опасные секреты. В удобной оперной атмосфере первые революционеры обменивались символическими знаками, отказавшись при этом от ритуала выжигания древесного угля. Байрон сделался карбонарием, и маркиза Ориго, изучавшая во время работы над книгой «Последняя привязанность» отчеты полиции многих итальянских городов, была уверена, что поэт был вовлечен в революционную деятельность куда больше, чем полагало большинство его биографов. «Если бы он задержался в Италии еще на несколько лет, — писала она, — и получил пулю санфедиста во время восстания 1831 года, то сделался бы национальным героем не Греции, а Италии»

Ну а я не Стендаль, ни разу. Я обожаю джелатто - самое вкусное в мире итальянское мороженное.

Нафиса Абдулла