Нафиса Абдулла: об Италии, Венеции, жизни и Вселенной человека в мироздании. 

Опоздала на поезд. А это означало, что опоздала не только на поезд Венеция – Милан, но и на следующий, который Милан – Варрена. Что, соответственно, означало, что я опоздала и на последний автобус, который на 10 вечера везет в Иззино тоже. Я прям там на вокзале и заплакала. Зачем я это сделала? Я могла бы спокойно гулять в Варрене, читать книгу, наслаждаться видом озера Комо. А вместо этого оказалась тут. Адова шумная толпа, которой и дела нет до меня, снующие туда сюда гондолы. «Догондолилась», в общем.

Со мной такое впервые. Обычно я всегда вовремя. Никогда не опаздываю. Даже на свидание вовремя прихожу. И надо же – на поезд опоздать! Но тут ничего не могла с собой поделать.

Я написала сыну, самое истеричное за все наши 17 лет вместе, сообщение. Что я меняю билеты, что у меня нет автобуса, что я не знаю как доберусь до этой чертовой вершины горы в эту тьмутаракань, куда он затащил меня на свои Википуки. И Бехруз нашел самые правильные слова

– Мам, я тебя не узнаю. Вокруг тебя кругом – Италия. Ты только что была в Венеции. Сейчас я разузнаю у организаторов по поводу такси, однозначно там должно быть такси. Такси – максимум 25 евро до Иссино. Ну, считай – это плата за Венецию. Когда приходит неприятность, близкий человек не говорит как это произошло, а спрашивает, чем помочь.

Начну сначала. Утром за завтраком ко мне подошел репортер и попросил интервью. Я удивилась. Чего от меня нужно? Я же не «Вики» ни разу. Хочет знать, как такой сын у меня вышел, в чем секрет и все такое и спрашивает: можно ли в обед проитервьюировать? Говорю, что секрет прост – «Битиё определяет сознание». Так еще великий Маркс завещал. 

Он не понял. Я сказала, что не могу я днем. Мне в Венецию надо. Журналист озадаченно, успеет ли сеньора завтра вернуться?

– Почему завтра? Я сегодня вечером планирую быть в Иззино – уверенно ответила я.

– Это очень далеко. Вы лучше погуляйте по Варрене, у нас тоже очень красивые места, а потом мы с вами за чашкой кофе поговорим о секретах воспитания. – Тут я бросила на него взгляд Папы Римского, дающего понять, что аудиенция закончилась и пошла к остановке.

Когда я прибыла на станцию Варрены, оказалась, что поезд Варрена – Милан – Венеция будет только через два часа. Всё, пропало мое путешествие, почувствовала я. 

А как же собор Сан-Марко? А статуя святого Теодора? А галерея? А Пьяцетта, а прогулки по улице Калле делле Рассе? А Дворец Дожей? А… А… А… ладно.

–  Я вам дам карту, идите на виллу. Там очень красиво и если покажите бейдж, то вход для википедистов бесплатный. 

(На кой черт мне эта вилла? Эта провинция. Они так и называются Провинция де ла Лекко), но делать нечего, я пошла.

Посмотрела на эту провинцию. Ну, очень красиво все. 

Как сказал Аркадий Ипполитов: «… панорама озера изумительна.  Она прекрасна с высокими, но зелеными и мягкими от деревьев холмами и особым, блеском водной глади озера, столь длинного, что оно кажется узким, с некоторым даже трудом впихнутым в изрезанные берега».

Процитирую ещё и знаменитого писателя и журналиста Henry Canova Vollam Morton, того самого, который вскрывал могилу Тутанхамона: 

«Все озера летом красивы, но Комо - огромное, голубое, спокойное в безветренную погоду. Вода, воздух — все неподвижно. Волны едва-едва лижут берег, в воде отражаются горы, прекраснее которых, наверное, нет на свете. Лодки скользят по поверхности озера, над которым поднимается летняя дымка. Альпы вздымаются с северной стороны, там, где находится Швейцария».

Снова Мортон Генри Воллам: «Ну вот она, Венеция, город, который я так часто видела на фотографиях друзей, в книгах и в кино, полосатые багры гондольеров и сами знаменитые черные гондолы». 

Как точно подметил Мортон Генри Воллам: «Венеция не вонзает в тебя острый нож открытия, она лишь легонько подталкивает в бок: «Смотри, узнаешь»? Впечатление такое, будто живешь второй раз и видишь места, знакомые из первой жизни».

Мортон Генри Воллам: «Во время туристского сезона самой заметной персоной на пьяцце является церковный сторож собора Сан-Марко. На нем треугольная шляпа с поднятыми полями, туфли с пряжками. Задачей его является — не пропускать в базилику легкомысленно одетых женщин. В самый жаркий день сторож при галстуке, застегнут на все пуговицы, на боку сабля. На земле он исполняет функцию, близкую ангелу с пылающим мечом. Главная его добыча — Ева. Понаблюдав за ним, я заметила, что полученный им опыт дал ему редкое качество — проникновение в женский характер. Он с первого взгляда знает, какая перед ним женщина; стоит лишь поднять палец, как она зальется краской и немедленно уйдет. Узнает он и другой тип: такая особа негодующе пожмет голыми плечами и силой проложит себе дорогу в Сан-Марко».

Мортон Генри Воллам: «Чтобы оценить гондолу по достоинству, нужно быть двадцатилетним влюбленным. Да и не романтичные пошли сейчас гондольеры. Вместо того чтобы заливаться соловьем, ворчат на высокую стоимость жизни и осуждают скупость современных туристов». 

Да, дорого. Я лучше еще одно желато съем.

В венецианских магазинах, торгующих стеклом, куда мне посоветовала зайти подруга, не увидела ничего, что мне хотелось бы приобрести. Большая часть этих изделий показалась мне безвкусной. Грустно, что старинное мастерство пришло в упадок. Витрины были заполнены стеклянными арлекинами, черепахами, внутри которых были другие черепахи, собачками, грубыми маленькими кубками, присыпанными золотой пудрой. У меня сложилось впечатление, что Венеция так долго занималась производством стекла, что процесс стал для нее слишком легким, и техника заменила собой стиль и дизайн. Мне хотелось увидеть что-то простое и красивое. Но я все же купила себе сережки к тому платью и сумочке, что я приобрела в Комо.

Нафиса Абдулла

.